Собрание сочинений [Том 1] - Кастанеда Карлос (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Сестрички переглянулись, а затем посмотрели на Ла Горду. Она кивнула. Хосефина встала и пошла в переднюю комнату. Спустя минуту она вернулась со свертком, который показывала мне Лидия.
Мое нетерпение достигло предела. Хосефина аккуратно положила сверток на столе передо мной. Все столпились вокруг. Она стала развязывать его так же, как в первый раз это делала Лидия. Когда пакет был полностью развернут, она вывалила его содержимое на стол. Это было тряпье для менструаций.
Секунду я был в ярости. Но громкий смех Ла Горды был таким веселым, что я и сам был вынужден рассмеяться.
- Это личный сверток Хосефины, - сказала Ла Горда. - Это была блестящая идея - сыграть, на твоем сильном желании получить дар от дона Хуана, чтобы вынудить тебя остаться.
- Ты должен признать, что это была хорошая идея, - сказала мне Лидия.
Она имитировала выражение жадности на моем лице, когда она разворачивала передо мной сверток, и затем мое разочарование, когда она перестала делать это.
Я сказал Хосефине, что ее идея действительно была блестящей, что она сработала, как она и ожидала, и что я хотел заполучить этот пакет больше, чем хотел признаться.
- Ты можешь получить его, - сказала Хосефина, чем вызвала общий смех.
Ла Горда сказала, что Нагваль знал с самого начала, что Хосефина вовсе не была больна на самом деле, но именно по этой причине ему так трудно было вылечить ее. Люди, которые действительно больны, более податливы. Хосефина отдавала себе полный отчет во всем и была очень строптивой, поэтому он должен был курить ее великое множество раз.
Дон Хуан сказал когда-то то же самое и насчет меня - что он «курил» меня. Я всегда считал, что он имеет в виду использование психотропных грибов для того, чтобы составить себе определенное представление обо мне.
- Как он «курил» тебя? - спросил я у Хосефины.
- Так же, как он курил и тебя, - ответила она. - Он вытянул твою светимость и высушил ее дымом от огня, который он развел.
Я был убежден, что дон Хуан никогда не объяснял мне этого. Я попросил Лидию, чтобы она рассказала мне все, что они знали об этом. Она повернулась к Ла Горде.
- Дым имеет очень большое значение для мага, - сказала Ла Горда. - Дым подобен густому туману. Туман, конечно, лучше, но с ним слишком трудно обращаться. Он не так удобен для использования, как дым. Поэтому, если маг хочет видеть и узнать кого-то очень закрытого, своенравного и упрямого, как ты и Хосефина, - он разводит огонь и позволяет дыму окутать этого человека. Все, что они скрывают, выходит с дымом.
Ла Горда сказала, что Нагваль использовал дым не только для того, чтобы узнавать людей, но и для исцеления. Он делал Хосефине дымные ванны. Он заставлял ее сидеть или стоять у огня с той стороны, куда дует ветер. Дым обычно окутывал ее и заставлял ее кашлять и плакать, но это неудобство было лишь временным и не имело последствий. Зато огромным положительным эффектом было очищение светимости.
- Нагваль предписывал нам всем дымные ванны, - сказала Ла Горда. - Ты получил даже больше ванн, чем Хосефина. Он сказал, что ты был невыносим, а ведь ты не притворялся как она.
Теперь я все понял. Она была права. Дон Хуан заставлял меня сидеть у огня сотни раз. Дым обычно раздражал мне горло и глаза до такой степени, что я содрогался, когда видел, что он снова начинает собирать сухие ветки и хворост. Он говорил, что я должен научиться контролировать свое дыхание и ощущать дым с закрытыми глазами, тогда я смогу дышать без удушья.
Ла Горда сказала, что дым помог Хосефине стать легкой и совершенно неуловимой, а мне, несомненно, он помог излечиться от моей ненормальности, в чем бы она ни заключалась.
- Нагваль сказал, что дым забирает из тебя все, - продолжала Ла Горда. - Он делает тебя прямым и чистым.
Я спросил ее, знает ли она, как вместе с дымом вынести из человека скрываемое. Она сказала, что может очень легко сделать это, потому что она потеряла свою форму. Но сестрички и Хенарос сами не могут, хотя они десятки раз видели, как это делали Нагваль и Хенаро. Мне было любопытно узнать, почему дон Хуан никогда при мне не упоминал об этом, хотя он окуривал меня сотни раз, как сухую рыбу.
- Он упоминал, - сказала Ла Горда со своей обычной убежденностью. - Нагваль даже учил тебя пристальному созерцанию тумана. Он говорил нам, что однажды ты курил целое место в горах и видел то, что было скрыто за сценой. Он сказал, что он сам был поражен этим.
Я вспомнил острое нарушение восприятия, особого рода галлюцинацию, которая, как я думал, была результатом взаимодействия между очень густым туманом и случившейся в это самое время грозой. Я рассказал им этот эпизод и добавил, что дон Хуан действительно никогда не учил меня прямо ничему о тумане или о дыме. Он просто брал меня в полосу тумана или разжигал костры. Ла Горда не сказала ни слова. Она встала и пошла к плите. Лидия покачала головой и прищелкнула языком.
- Ты действительно тупой, - сказала она. - Нагваль учил тебя всему. Как, по-твоему, ты видел все, о чем только что рассказывал нам?
Между нашим пониманием принципов обучения была пропасть. Я сказал им, что если бы я учил их чему-то, известному мне, например - вождению машины, то я шел бы шаг за шагом, удостоверяясь, что они поняли каждую грань каждой процедуры.
Ла Горда повернулась к столу.
- Это только в случае, если маг учит чему-нибудь относительно тоналя. Когда маг имеет дело с нагвалем, он обязан дать инструкцию, которая должна показать воину тайну. И это все, что ему нужно делать. Воин, который получает тайну, должен сделать это знание силой, выполнив то, что ему показано. Нагваль показал тебе больше тайн, чем всем нам, вместе взятым. Но ты ленив, подобно Паблито, и предпочитаешь находиться в состоянии глупости. Тональ и нагваль - два различных мира. В одном ты разговариваешь, в другом - действуешь.
Когда она говорила это, я понимал каждое ее слово с абсолютной ясностью. Я знал все это. Она пошла обратно к плите, помешала что-то в горшке и вернулась.
- Почему ты такой тупой? - бесцеремонно спросила меня Лидия.
- Он пустой, - ответила Роза.
Они заставили меня встать и, глядя искоса, стали сканировать мое тело глазами. Все они коснулись меня в области середины живота.
- Но почему ты все еще пустой? - спросила Лидия.
- Ты ведь знаешь, что делать, правда? - добавила Роза.
- Он ненормальный, - сказала Хосефина. - Он и сейчас, должно быть, ненормальный.
Ла Горда пришла мне на помощь, сказав им, что я все еще пустой по той же причине, по которой все они еще имеют свою форму. Все мы втайне не хотим мира Нагваля. Мы боимся и имеем задние мысли. Короче говоря, никто из нас не лучше Паблито.
Они не сказали ни слова. Все трое, казалось, были в полном замешательстве.
- Бедный Нагвальчик, - сказала Лидия тоном, полным участия. - Он так же напуган, как и мы. Я делаю вид, что я резкая, Хосефина притворяется ненормальной, а ты притворяешься тупым.
Они засмеялись и в первый раз со времени моего приезда проявили ко мне дружеское расположение - обняли меня и прислонили свои головы к моей.
Ла Горда села лицом ко мне, а сестрички расположились вокруг нее. Я был обращен лицом ко всем четырем.
- Теперь мы можем поговорить о том, то случилось сегодня вечером, - сказала Ла Горда, - Нагваль говорил мне, что если мы останемся в живых после последнего контакта с союзниками, мы не будем теми же самыми. Союзники что-то сделали с нами этой ночью. Они дали нам сильную встряску.
Она мягко коснулась моего блокнота.
- Эта ночь была для нас особой, - продолжала она. - Этой ночью все мы, включая союзников, энергично взялись за то, чтобы помочь тебе. Нагвалю понравилось бы это. Этой ночью ты все время видел.
- Я видел? - переспросил я.
- Опять ты за свое, - сказала Лидия, и все засмеялись.
- Расскажи мне о моем видении, Горда, - настаивал я. - Ты знаешь, что я тупой. Но ведь между нами не должно быть непонимания.
